Рочева Апполинария Никитична
АЛЕКСЕЙ, ЧЕЛОВЕК БОЖИЙ
ДУХОВНЫЙ СТИХ
13.
Рочева Апполинария Никитична, 1925 г.р., с. Трусово
13.1.
(...) Он жил у родителей. Он учился, ученье ему давалось. Учил, вместо трёх лет ему давалось, бат, в три дня, он шёл всё это так. Ну, и он стал взрослый, ему родителей неохота было прогнева́ти, и родители его захотели женити. Ну, и ему взяли княжню. И повалили их на подклеть – раньше вот на подклеть, вот в анбар поваля́т, там <нрзб>, быват, в клеть, на подклеть да в клеть. Ну, и он спрашиват у жёнки, г[овор]ит: «Кем ты меня, – г[овор]ит, – считаешь?» Она г[овор]ит: «Я считаю тебя вместо брата». «А кем ты меня почитаешь?» – «А почитаю тебя вместо мужа» – она. А он г[овор]ит: «А мужу с женой грехов не спасати…» – нет: «Брату с сестрой нельзя спати, а мужу с женой грехов не… не прощати как, не спасати». Ну, и он оставил ей шелко́в пояс и сам ушёл. И сел в кораблик и у́плыл за́ морё. И он там, его не знают, он пришёл в этот, в монастырь, его не знают, стал поклоны эти бить, тут это молилсе. Он ходил по пустыням да всё тридцеть лет. И он назад вернулся во свой род[ной], во этот, в своё поселение, он в город ле в какой. Ну, его ведь не знают, он ведь постарел, [с]мотри, тридцеть лет – это много. Ну, а жена всё тут живёт. Ну, и он тут, он отца признал, знат, где отец, помнит и всё, а отец его не знат. Ну, и он стал говорить отцу-ту, он богатой, отец-от дак, что: «Постройте мне келью, как, я, – г[овор]ит, – буду за вас Богу молитьсе». Ну, ему построили келью. И, знашь ты, еду-то готовили, ак слуги еду-то носили, добру-ту выедали, а худу-то ему носили. И он тут жил сколько ле, и он потом умер. Он написал всё это писаньё, как жил он, это всё, всё описал, описал, и что тут и… Вот это писаньё никому, как принесли это писаньё там, оно никому в руки не даваетсе, оно да́лось, это писаньё, только отцу. И отец стал читать, и стали тут, и мати стала приплакивать, что «Не… я бы сама тебе пищу готовила, да не слуг бы я посылала бы тебе, я бы сама. Да построили бы мы тебе золоту келью, а не таку». Ну, вот. Вот он признался тогда. Захоронили... Всё.
ФА СГУ, АФ 03233-22: зап. В. В. Головиным, Т. С. Каневой в 2007 г. Прозаический пересказ.
|
Апполинария Никитична Рочева с Ю. Н. Ильиной, 2007 г. |
Апполинария Никитична Рочева
|
|
(Фотофонд ФА СГУ им. Питирима Сорокина) |
|
13.2.
|
[Алексей] человек Божий, тоже, тоже спасалсе он. <…> Он учился хорошо, прилежно. Ну, и всё прошёл, и захотели отец-матерь его – один был сын он – женити захотели. Он отца да матерь не хотел прогневити. И выбрали ему невесту, ну, и поженили Алексея. Повалили на подклеть, раньше <валили> молодых. Он сказал ей: «За кого ты меня считаешь? Кем ты меня почитаешь?» Она г[ово]рит: «Я считаю тебя за брата, а почитаю за мужа». Он ответил ей, г[ово]рит: «Мужу… Брату с сестрой не́льзя спати, а мужу с женой грехи не… не спасати». И дал ей шёлковый пояс и оставил ей: «Если, – г[ово]рит, – найдёт на тя печаль-кручина, завяжи этот пояс и не печалься». И он ушёл. Он много лет ходил <чё ле>. Сел в кораблик и у́плыл в другое царство. И там зашёл в монастырь тоже, стал поклоны эти бить, стал… Ну, и чё, так вот жил, в лесу жил, всё спасался, спасался, он потом обратно опять приехал во свой-от город. И пришёл в монастырь. Он худой, выхудал весь, его никто не признали. Ну, и он к отцу обратился, г[овор]ит: «Для старца, может быть, – он не сказыват, что он сын ему – что для старца, может быть, келью построить?» Ну, и ему построили худящу келью. Ну, и слуги ему еду-ту носили, добру-ту съедали, а худу-ту ему отдавали. И он это всё написал своё житьё, как жил, где спасался, где как пришёл и как чё. Ну, и это писаньё... Умер, там в монастыре всё это благоуханье – как святой где ле умер. Умер. Стали... ну, нашли, что он умер тут. И это писанье в руки никому не давалось, далось только отцу. Отец это всё прочитал, и мати тут стала реветь-плакать, что не сама, сама бы я к тебе ходила и не таку бы еду готовила и, всё бы это, всё... Тут много съехались, его беда хоронили, тут екой святой дак. <...> Он святой, [с]мотри, много спасался.
ФА СГУ, АФ 03233-22: зап. Т. С. Каневой, Е. В. Прокуратовой в 2008 г. Прозаический пересказ. |
Апполинария Никитична Рочева, 2007 г. |
13.3.
У родителей он родился, Олексей, маленьким. Ну, и стали его учить. Его, которо… это учили его, год хотели учить, он его за несколько дней понял всё. Ну, и стали… отдавали это, как… учить божественному, он всё там прошёл, сквозь всё, всё <шёл>. Ну, и захотели его женить, и Олексей не стал родителей перечить. Решили его женить, взяли за его княгиню. Повалили их на подклеть – раньше ведь в анбар валили. Ну, повалили. Он у ей спрашиват: «За кого ты, – г[овор]ит, – меня считашь?» Она г[овор]ит: «Я считаю тебя заместо мужа». – «А как, еше как, за кого?..» – «А люблю я тебя как брата». Он сказал, г[ово]рит: «Мужу с женой не́льзя спати, а брату с сестрой грехов не спасати». И он дал ей золотой пояс и ушёл от ей, ей замкнул1. Он ушёл, сел в кораблик и уехал. Уехал за морё. Там приехал, заходит в церковь. Чё, его ведь не знают никто, он никого не знает. Он поклоны молитьсе, таки, всё так, всё это. Ну, и он тут молилсе, тут он потом ушёл в лес и там жил, в лесу стал, стал спасатьсе всё. Потом… Тридцеть лет он не был дома! И родители не знают, где он, ничё не знают. Ну, и он, как вам сказать, он вернулся домой и опять в свой заходит это, как в церковь. Опять его никто не знают. Он старик, старенькой-старенькой. Так, его ничё… Он потом пришёл к отцу-ту и сказал, г[овор]ит: «Можно, ак постройте мне келью, я, – г[овор]ит, – пусть у вас поживу». Ну, и отец-от построил ему келейку. И стали его кормить. Кормят его, слуги носят, да слуги-ти добру-ту еду выедали, а ему остатки, как собаке, давали. Вот он так тут жил сколько ле. А потом он… Никто не знают. Потом божественно везде стало, духовно, что где ле покойный есть. Никто не знают ничё, где. Ну, и пришли к ему, у его написано всё. Это рукописанье брал этот, из <нрзб> из церкви, ему это рукописанье не давалось. И взял отец – рукописанье отцу далось. И он там написал всё, как жил, как он пришёл к им, и всё. И тут мати-то всё ревела-плакала: «Чё, сама я бы… Не таку бы мы тебе келью построили, построили бы золоту, и не слуг бы посылали к тебе, сама бы я тебе носила», – и всё это... Он [стих] большой, дак я не помню всё-то.
ФА СГУ, АФ 03329-22: зап. Л. В. Ангеловской, А. И. Васкул в 2011 г. Прозаический пересказ.
Вариант пересказа этого стиха от сестры А. Н. Рочевой Ф. Н. Дуркиной см.: текст № 10.
|
Апполинария Никитична Рочева с Л. В. Ангеловской, 2011 г. |
Апполинария Никитична Рочева с А. И. Васкул, 2011 г. |
|
(Фотофонд ФА СГУ им. Питирима Сорокина) |
|
1 Закрыл.