В полночь на 10-е ноября (нового стиля), отдыхая на койкѣ в своемъ домѣ обычнымъ сномъ послѣ подсильной работы на строительствѣ, не имѣя никакихъ мыслей, какъ только жить и работать. Послышалось сквозь сонъ, кто-то меня какъ бы тронулъ. Я несколько испуганно быстро открылъ глаза, вижу: в комнатѣ не обычный свѣтъ, не какъ луны, ни какъ другое освѣщение, а свѣтъ особенный, желтаго цвѣта. Я скоро сѣлъ на край койки и примѣчаю узнать, откуда свѣтит необычный свѣтъ. Повернулъ голову налѣво, в сторону, гдѣ изголовье койки, и вижу: стоитъ ростомъ до потолка (2,5 метра) человѣческий скелетъ, что похоже на Смерть, изображаемую на рисункахъ художниковъ и в старыхъ лицевыхъ книгахъ. Покрыта она бѣлымъ покрываломъ, которое называется саванъ. Стараюсь разглядѣть страшное зрелище, уверяюсь во всемъ, что не сонъ ли есть: нетъ, это дѣйствительность без сомнения и свѣтъ проникаетъ именно от стоящаго скелета-Смерти. И вижу: Смерть медленно раздвигнула сухие кости своих щекъ и едва слышно, какъ из могилы, полушепетом сказала: «Готовъ ли?». И начала опускаться возлѣ койки на полъ, вмѣсте с ней и свѣтъ пересталъ свѣтить по комнате, настала ночная темнота. Тутъ я подобралъ свешенные с койки свои ноги и гляжу через койку ко стѣны. И вдругъ между койкой и стеной, снизу, коротко вспыхнулъ красный огонь и все погасло, настало темно и тихо, только жена на койке спитъ с легкимъ храпомъ. После сего мнѣ стало не до сна. Мелькаютъ мысли о видѣнномъ – что, думаю, явилось мнѣ на 53-м году жизни за видѣние? И такъ до утра более не уснулъ.

Утромъ же жена встала, взялась обычно топить печку и прочее бытовое обслуживание. Я лежу на месте под одьяломъ, кажись, довольно тепло, но меня начала пробирать дрожь, появилась головная боль. Время пришло бы выходить на работу, а я не могу найти места, какъ бы успокоиться, и не вышелъ на работу. Такъ же не улучшилось положение здоровья на следующее утро. Сонъ потерялся, подали снотворное – тоже безполезно. Лежа на койке без сна, наступилъ третий день.

Весть о случившемся со мной охватила близкихъ сосѣдей, многие пришли посѣтить и, можетъ быть, и поговорить, но у меня и языкъ пересталъ говорить, а отчего получилось – хорошо помню. Одна из дочерей моихъ пришла и жене стала давать указания и бросать реплики и заставила занести мне лучшую одежду. Я было на уме хотелъ возразить, да умолчал и одѣлъ лучшую одежду и на выпады репликъ не вмешался. Тутъ мне словно на ухо шепчетъ: «Какъ промолчалъ, такъ и будешь молчать». Вскоре появились непонятныя видения на всехъ посещающихъ меня соседей. Упомяну немногихъ. Двое женщинъ сели близъ меня за столъ попить чаю. Глядя на одну из нихъ, я заметилъ кончикъ языка ее, черный, какъ уголь. Проверилъ несколько разъ свое подозрение – положение неизменно. Посмотрелъ на другую соседку, рядомъ – у той нетъ нечего подобнаго. Пришлось невольно укрыться одьяломъ, какъ бы не видеть чего еще худьшаго. В скоромъ времени ко мне подошелъ близкий соседъ (знаю, курящий) и спрашиваетъ меня: «Почему ты не говоришь?» А у мня языкъ словно связанъ, не могу вымолвить, и отчетливо вижу: его лицо черно, прогнившие ноздри, и думаю себе: это от табака такъ случилось, не иначе. Были многие подозрения и на другихъ знакомыхъ людей, но об нихъ сказать менее занимателно.

Продолжимъ далее. Одинъ ближний мой соседъ попросилъ знаемаго ему шофера свести меня в больницу и тамъ мне опять дали снотворное, но чуть, говорятъ, уснулъ – началъ бредить почти без ума, поэтому меня направили в больницу на лесозаводъ. Говорятъ, тамъ много проявилось со мной буйнаго, но нечего не помню толкомъ пояснить. Но вотъ видѣнное тамъ осталось памятно неизгладимо по сей день, словно видѣнное вчера, о чемъ и есть нужнымъ продолжить.